про сиськи

Нашла интерсную статейцу, пишет мужик, доступно, стебно, легко. 13, заходи, найдешь тут, почему создан был институт кормилиц, ага. Ну и вообще, интересно.

Женская грудь — не сексуальный объект?

Повышенная сексуальность позволяла нашим предкам поддерживать популяцию на должном уровне. Дополнительный, хорошо заметный половой признак был им просто необходим.

Год назад по улицам девяти американских городов прошлись гологрудые женщины. А также мужчины в бюстгальтерах. Современная западная цивилизация ещё не настолько прогнила, чтобы такое поведение считалось обычным. Для подобных выходок требуется существенный, не гедонистический повод. И такой повод у них был.

У участников движения GoTopless поводом стал 90-летний юбилей 19-й поправки к Конституции США. 26 августа 1920 года американки обрели право голоса.

Голосистые активистки GoTopless понимают равноправие полов гораздо шире, чем суфражистки начала ХХ века. Борьба ещё не окончена. Доступ к избирательным урнам и льготы трудового законодательства не спасают знойным летом, когда вдруг чешется под лифчиком или мокнет блузка. В общественных местах угнетённой фемине приходится терпеть неудобство. Доколе?

Переосмыслив некоторые положения Конституции США, идеологи GoTopless пришли к выводу: раз мужчины безнаказанно являют публике свои обнажённые туловища, то женщины по умолчанию обладают тем же правом. Логично? Если нет, помедитируйте на воскресный лозунг «Освободи свою грудь! Освободи своё сознание!».

Незакомплексованному, свободно мыслящему индивидууму нечего возразить на аргументы активисток GoTopless.

«И у женщин, и у мужчин есть соски. Но почему только женщины должны их прятать?»

Хм...

«Если грудь непристойна, пусть и мужчины её прикрывают. Или все, или никто».

Э-э-э...

«Женская грудь — не сексуальный объект!»

Простите?.. Вы с какой планеты?

GoTopless.
Передняя задница.

Движение GoTopless создано Раэлем, основателем нью-эйджевской квазирелигии. Этот бывший журналист и гонщик проповедует, что все люди — внеземного происхождения. Нас, оказывается, спроектировали инопланетные учёные. Допустим. Но если женская грудь не задумывалась в качестве сексуального объекта, зачем глазастые безносые голованы создали её такой соблазнительно выпуклой?

Всем остальным млекопитающим, включая обезьян, вполне хватает невзрачных молочных желёз. И человеческому детёнышу крупные титьки вовсе не предпочтительней небольших. Эти тоже дают достаточно молока, причём сосать их даже удобней.

Знаменитому британскому зоологу Десмонду Моррису изначальный сексуальный посыл женских грудей совершенно очевиден. В своём бестселлере «Голая обезьяна» (1967) учёный раскрыл их сигнально-половую роль. Они как бы зовут: «Эй, красавчик! Смотри, кто к тебе приближается! Я — самка в соку!» А полнота женских ягодиц, должно быть, сообщает: «Эй, лопух! Смотри, какую красотку упускаешь! Слабо догнать?»

У дарвинистов отличная доказательная база.

Им нет нужды объяснять уникальную сферичность женских грудей эстетическими предпочтениями инопланетных генных дизайнеров. Ведь налицо истинные причины — прямохождение и уязвимость людей как биологического вида.

Чтобы свести её к минимуму, человек обзавёлся всесезонной половой активностью.

Повышенная сексуальность позволяла нашим предкам поддерживать популяцию на должном уровне. Дополнительный, хорошо заметный половой признак был им просто необходим.

А благодаря прямохождению люди могут поддерживать свою популяцию не только по-собачьи, но и лицом к лицу. Остальные млекопитающие не способны на миссионерскую позицию, поэтому передние заманухи им совершенно ни к чему.

В общем, так уж распорядилась эволюция, что нашим братьям-приматам, кроме убогих задниц подружек, и посмотреть не на что. Вот почему людей почти 7 миллиардов, а шимпанзе с гориллами на грани вымирания.

Ещё немного об эволюции.

Концепция «сиськи — сексуальный объект» небезупречна. Слабое место — бесстыжие туземки из ареалов с жарким климатом и недостатком цивилизации. Их изначально раскрепощённые груди не вызывают у соплеменников ажиотажа и косвенно доказывают другую концепцию: «главное в сиськах — кормление».

До колониальной экспансии европейцев топлес был нормой для обитательниц огромных территорий. Правда, в глобальной кампании по одеванию покорённых аборигенок участвовали не только христиане. Мусульмане к XVI веку успели распространить свой дресс-код и в Африке, и в Азии, аж до Индонезийского архипелага. Но это малоинтересно, поскольку исламской культуре не присуща трогательная замороченность сиськами, характерная для европейской цивилизации.

Три столетия спустя христиане завершили покорение мира, окончательно обосновавшись даже на совсем далёких тихоокеанских островах. В тот период образцы викторианской женской моды по степени эротизма немногим отличались от паранджи. Для аборигенок был специально разработан облегчённый тропический фасон. Сарафаноподобное платье матушки Хаббард оставляло открытыми лишь голову и кисти рук.

Первое время островитянки облачались в него только перед визитами миссионеров. Художник Поль Гоген застал как раз этот переходный период. Но затем платье всё-таки сработало, и туземцы достигли следующего уровня морального развития. Вот как написал об этом в середине прошлого века Артур Гримбл, колониальный администратор островов Кирибати:

«Может, одежда и родом из Эдема, но тихоокеанский рай она погубила. Платья, скрывшие доселе нагие тела, лишь поспособствовали моральному разложению туземцев, стимулируя в них порочное любопытство, не известное ранее».

Две таитянки с плодами манго. Поль Гоген. (1899)

Кто знает, какое именно место занимал женский бюст в эротической жизни полинезийцев до нашествия бледнолицых? Вполне возможно, что он воспринимался и как сексуальный объект, только слабо выраженный. Совершенно очевидно одно: чтобы как следует возбудить, сексуальный объект должен обладать высокой степенью непристойности.

Представителям европейской цивилизации светлокожие молочные железы всегда казались непристойней остальных. В пуританские времена фотокарточки гологрудых белых женщин можно было достать лишь через подозрительных типов, а вот фотографии туземных сисек свободно публиковались в научных изданиях и колониальных журналах.

Такой двойной стандарт просуществовал до наших дней. Американский кинокритик Роджер Эберт в рецензии на фильм «Рапа-Нуи» (1994) объяснил этот феномен очень просто: «...Коричневые груди не столь порочны, как белые. Грешно пялиться на блондинку в «Плейбое», испытывая похоть. А вот наблюдать, как полинезийские девы резвятся топлес в волнах прибоя, — образовательно. Это уже не секс, это география».

К счастью, такому неполиткорректному лицемерию приходит конец. В 2004 году австралийские власти запретили аборигенкам ритуально танцевать полуобнажёнными в городских парках. Тем самым официально признано, что темнокожие груди не уступают белым по степени непристойности.

Концепция непристойности уходит корнями в древнейшие половые табу. С их помощью наши далёкие предки пытались контролировать такое таинственное и мощное явление, как репродукция. В этом контексте легко понять, почему непристойны гениталии. Догадаться, почему так называемый цивилизованный человек сделал непристойными молочные железы, тоже несложно. Нужно лишь вспомнить, как при помощи платья мамаши Хаббард полинезийцы совершили эволюционный скачок.

На заре цивилизации преобладала концепция «главное в сиськах — кормить». Мы знаем об этом из мифологических текстов и изображений богини-матери в различных вариациях. И античная Диана Эфесская, и ацтекская Майяуаль своим видом недвусмысленно намекают на истинную функцию грудей. У первой их 16, у второй 400. И ни на одной вы не увидите наглую лапу похотливо лыбящегося мужика. Этот жадно хватающий сиську персонаж появится лишь в XVII веке на приземлённых картинах голландских живописцев.

Но явной эротизацией молочных желёз занялись ещё древние греки. Климат их родины позволяет принимать солнечные ванны почти круглогодично, однако эллинские дамы классического периода не допускали даже декольте.

Заподозрить древних греков в излишнем ханжестве не позволяют дикие оргии, запечатлённые на античной керамике. Так что вывод очевиден: основатели западной цивилизации намеренно превратили женскую грудь в непристойный сексуальный объект. Дабы сладостью запретного плода поддерживать либидо, придавленное бременем цивилизации.

Европейская культурная элита лелеяла эротизм женской груди на протяжении всей последующей истории. Когда от перекосов монотеистической морали и культа болезненной аскетичности стало чахнуть всё живое, феодальная аристократия изобрела куртуазность. Чтобы как можно дольше хвастаться непожёванным бюстом на закрытых королевских вечеринках, знатные дамы создали беспрецедентный социальный институт кормилиц.

Согласно средневековой легенде, госпожа всех трубадуров Элеонора Аквитанская однажды проехалась гологрудой по Иерусалиму. Символизм этой эскапады не требует расшифровки. Прилюдно тряхнуть сиськами в самом центре мировой религии — это вам не бретельку с плеча на ковровой дорожке спустить.

До викторианской эпохи степень непристойности женской груди поддерживалась на разумном уровне. Она никогда не была чересчур высокой, а глубокое декольте редко выходило из моды. В начале XIX века французские мамзели вообще почти полностью вывалили свои молочные прелести наружу (не осмеливаясь при этом показать даже щиколотки).

Таким подходом грамотно поддерживался баланс двух концепций: «сиськи — сексуальный объект» и «в сиськах главное — кормление».

К сожалению, современной Америке до такого баланса далеко. В июне 2007 года Facebook принялся удалять фотографии из сообщества кормящих матерей. Не все, а лишь самые похабные, где видны и ареолы, и совсем уж непристойные соски.

Конечно, проблемы с контекстным восприятием сисек испытывает не столько руководство ведущей социальной сети, сколько американское общество в целом. Причём уже давно.

И снова о жопе.

Во время Первой мировой войны монетный двор США решил выпустить четвертак с изображением символа свободы и демократии. Был выбран эскиз скульптора Хермона А. Макнила. Обнажённая сися античной женщины, олицетворяющей главные американские ценности, не смутила руководство монетного двора.

Народ, однако, такого символизма не понял. Через год после выпуска четвертак был изъят из обращения. Оскорблённый ханжеством толпы Макнил не стал прятать грудь «свободы» под красивые складки. Теперь он одел женщину в кольчугу по самое горло. Народ не понял, что это сарказм, и новый вариант монеты отзывать уже не пришлось.

Примерно тогда же набрали силу европейские мыслители, объяснившие, почему травмированные пуританизмом англосаксы считают сиськи «грязными». Согласно психоанализу причина враждебного отношения к телесности кроется в фиксации на анальной стадии развития. А увлечённость темой сисек объясняется фиксацией на предшествующей стадии, оральной. Многострадальную европейскую цивилизацию одновременно клинит на обеих стадиях. Хотя в разные исторические периоды преобладает то одна, то другая.

Типичный пример — Америка 20-х годов прошлого века. Подавление оральности происходило тогда во многих аспектах. Прежде всего американцам запретили присасываться к алкоголю. Во-вторых, огромную популярность приобрела садистская система кормления из бутылочки по расписанию, породившая целое поколение беспокойных психотравматиков. В-третьих, модным стал нулевой размер груди, при этом женская причёска заметно укоротилась. Впервые за всю историю европейской цивилизации от дамы потребовалось выглядеть как мечта педераста.

И наконец о Памеле.

Но грянувшая Великая депрессия быстро вернула белому человеку тоску по великой богине-матери. Характерно обвинение, предъявленное анальными консерваторами Франклину Д. Рузвельту за его социальную политику: «Президент хочет сделать правительство дойной коровой со ста миллионами сосцов».

С тех пор американцы болеют ярко выраженной сиськоманией. Пикантно облегающие свитера очень выпуклых киноактрис 40-х годов сменились откровенными платьями роскошных див 50-х — Мэрилин Монро, Джейн Расселл, Джейн Мэнсфилд.

Мэрилин Монро (Marilyn Monroe).

Последняя в совершенстве владела искусством «нечаянного» явления своих сокровищ публике. Её постоянно выпадающие сисяры подготовили американцев к инфантильно-гедонистической оральности безумных 60-х.

Но в наши дни Джейн Мэнсфилд могли бы и линчевать. В 2004 году это чуть не произошло с Джанет Джексон, показавшей свою правую грудь во время выступления на футбольном матче.

Настал новый анальный период? Вряд ли. Сиськомания продолжается, просто стала ещё невротичней, чем прежде.

Американцы по-прежнему считают сексапильной Памелу Андерсон, силиконовое подобие натурально шикарной Джейн Мэнсфилд. А демонстрации гологрудых активисток всё ещё привлекают внимание прохожих мужчин.

Правда, участницы акции GoTopless залепили свои соски каучуковыми аналогами или цветным скотчем. Но кто знает, может это скоро станет модным и придаст искушённому человечеству новый эволюционный импульс.

Автор: Владимир Павловец «Частный корреспондент»

http://mens.by/women/girls/1557-female-breast