Лидочка

Восточная притча

Один бедуин решил перебраться из одного оазиса в другой. Он стал грузить на верблюда все свои пожитки: ковры, утварь, сундуки с одеждой — и верблюд всё выдерживал. Уже перед тем, как тронуться в путь, бедуин вспомнил о красивом синем пёрышке, что когда-то подарил ему отец. Он вернулся за ним и тоже положил на спину верблюду. Но тот вдруг упал и умер — ноша оказалась чересчур тяжела.

«Мой верблюд не снёс веса птичьего пёрышка», — подумал бедуин.

Притча неизвестного происхождения

Командир вёл свои войска по трудному пути и убеждал солдат не бояться трудностей. Вдруг один из солдат сказал ему:

— Господин командир, вы — на лошади, а нам-то приходится идти пешком, поэтому нам намного труднее.

Командир спрыгнул с лошади и предложил ему своё место. Не успел солдат сесть на лошадь, как шальная пуля убила его, тогда командир сказал солдатам:

— Видите, чем выше место, тем оно опаснее.

И снова сел на лошадь.

Мать говорила сыну про великого Святого:

— Даже щепоть праха из-под следа его уже велика.

Случилось, что тот Святой проходил селением. Мальчик усмотрел след его и взял щепоть земли этой, зашил её и стал носить на шее. Когда же он отвечал урок в школе, он всегда держал рукою ладанку земли. При этом мальчик преисполнялся таким воодушевлением, что ответ его был всегда замечателен.

Наконец учитель, выходя из школы, похвалил его, и спросил, что он всегда держит в руке. Мальчик ответил:

— Землю из-под ног Святого, который прошёл нашим селением.

Учитель добавил:

— Земля Святого служит тебе лучше всякого золота.

При этом присутствовал сосед-лавочник и сказал самому себе:

— Глуп мальчик, собравший лишь щепоть золотой земли. Дождусь прохождения Святого, соберу всю землю из-под его ног, получу самый выгодный товар.

И сел лавочник на пороге, и тщетно ждал Святого. Но Святой никогда не пришёл.

В деревне, в праздник, под окном
Помещичьих хором,
Народ толпился.
На Белку в колесе зевал он и дивился.
Вблизи с берёзы ей дивился тоже Дрозд:
Так бегала она, что лапки лишь мелькали
И раздувался пышный хвост.
«Землячка старая, — спросил тут Дрозд, — нельзя ли
Сказать, что делаешь ты здесь?» —
«Ох, милый друг! тружусь день весь:
Я по делам гонцом у барина большого;
Ну, некогда ни пить, ни есть,
Ни даже духу перевесть».
И Белка в колесе бежать пустилась снова.
«Да, — улетая, Дрозд сказал: — то ясно мне,
Что ты бежишь, а всё на том же ты окне».
Посмотришь на дельца иного:
Хлопочет, мечется, ему дивятся все:
Он, кажется, из кожи рвётся,
Да только всё вперёд не подаётся,
Как Белка в колесе.

Кто-то спросил мудреца:

— Говорят, что судьба каждого предопределена.

Мудрец кивнул:

— Да. Для тех, кто в это верит. Они предопределяют свою судьбу для обстоятельств, которые потом сами и принимают за предопределение. Но это же справедливо и по отношению к тем, кто во предопределение не верит.

Спросивший скептически хмыкнул:

— Ну, а как же тогда Бог знал бы всё наперёд, не будь предопределения? — и торжествующе посмотрел на мудреца.

Тот лишь развёл руками:

— Не знаю, как Бог… Он не поручал мне отвечать за него. Но если бы я был им, мне было бы невероятно скучно знать обо всём наперёд, ведь это всё равно, что играть с самим собой в поддавки. Скорее всего, я придумал бы игру, способную меня без конца удивлять, и чтобы я не знал, каким будет в ней следующий ход.

Паисий Святогорец как-то рассказывал, что когда он копал свой огород, чтобы посадить несколько кустов помидоров, к нему пришёл один посетитель и спросил:

— Что ты делаешь?

— Исповедую свой огород.

— Да как же так! — опешил посетитель. — Неужто огород тоже нуждается в исповеди?

— Конечно, нуждается. Я убедился, что когда поисповедую огород, то есть вычищу землю от камней, сорняков, колючек и тому подобного, то овощи, которые он родит, бывают крепкими и здоровыми, как на подбор! А если огород оставить без исповеди, то и вырастут на его грядках какие-то недоразвитые жёлтенькие и сморщенные помидорчики!

Как-то в одно селение пришёл и остался там жить старый мудрый человек. Он любил детей и проводил с ними много времени. Ещё он любил делать им подарки, но дарил только хрупкие вещи. Как ни старались дети быть аккуратными, их новые игрушки часто ломались. Дети расстраивались и горько плакали. Проходило какое-то время, мудрец снова дарил им игрушки, но ещё более хрупкие. Однажды родители не выдержали и пришли к нему: — Ты мудр и желаешь нашим детям только добра. Но зачем ты делаешь им такие подарки? Они стараются, как могут, но игрушки всё равно ломаются, и дети плачут. А ведь игрушки так прекрасны, что не играть с ними невозможно. — Пройдёт совсем немного лет, — улыбнулся старец, — и кто-то подарит им своё сердце. Может быть, это научит их обращаться с таким бесценным даром хоть немного аккуратней?

— Ребе, я не понимаю: приходишь к бедняку — он приветлив и помогает, как может. Приходишь к богачу — он никого не видит. Неужели это только из-за денег?

— Выгляни в окно. Что ты видишь?

— Женщину с ребёнком, повозку, едущую на базар…

— Хорошо. А теперь посмотри в зеркало. Что ты там видишь?

— Ну, что я могу там видеть? Только себя самого.

— Так вот: окно из стекла и зеркало из стекла. Стоит только добавить немного серебра — и уже видишь только себя.