очень интересно
Дневники худеющихкопировано из дневника Бориса Акунина (да простит меня автор, но нам это нужно!)
3 января, 11:26
Хочется начать год с чего-нибудь по-кроличьи мягкого и пушистого. Например, с рассуждения о женской красоте.
Вот несколько самых легендарных красавиц европейской истории. Смотрим, любуемся. Диана де Пуатье, повелительница сердца Генриха II
Королева Марго, из-за которой в буквальном смысле потерял голову прекрасный де ля Моль
Мадам де Ментенон, подруга Короля-Солнце
Екатерина Первая – безродная полонянка, женившая на себе Петра Великого
Несравненная мадам де Помпадур Красота этих лиц, потрясавшая современников и покорявшая сердца альфа-самцов, нам сегодня кажется сомнительной, верно? Екатерина Скавронская, на мой вкус, просто страшилище. Ну, мадам де Ментенон еще туда-сюда, однако ей бы в фитнес походить, на диете посидеть.
В том-то и штука. При всех различиях во внешности ослепительные красавицы былых времен имеют одну общую (и обязательную) тактико-техническую характеристику: они толстые или, по меньшей мере, полные.
До 19 века худая женщина по определению не могла считаться красивой, это был бы оксюморон. Само слово «добрый» означало «толстый» («раздобрел» - то есть «стал лучше»), а «худой» было синонимом слова «плохой». Так повелось, вероятно, еще с первобытных времен, когда еды постоянно не хватало и корпулентная подруга жизни на худой (again!) конец могла пригодиться в качестве продукта питания. Менее кровожадная версия предполагает, что с толстой женой/любовницей в плохоотапливаемых средневековых опочивальнях теплее спалось. Ну и репродуктивная функция, особенно важная для родовитых особ, которые и определяли вкусы, конечно, выглядит более перспективной при наличии широких бедер и мощного бюста. Остальные части тела значения не имели, и кривые ноги никак не могли понизить рейтинг чаровницы из-за недоступности взорам. У испанских королев, как известно, ног вообще не было.
Я однажды призадумался, а где и когда, собственно, (и с кого) утвердился современный канон женской красоты? С каких пор пухляшки и толстушки перестали считаться королевами красоты, вытесненные худышками и замухрышками?
Вот результат моих скромных и доморощенных изысканий (если ошибаюсь, пусть специалисты меня поправят).
Место баталии, где Полнота была разгромлена Худобой - город Париж.
Момент исторического перелома – пятидесятые и шестидесятые годы XIX века.
Виновник: императрица Евгения, супруга Наполеона III.
Эта дама, о которой я , вообще оказала огромное, определяющее влияние на наши нынешние представления о красивом в самых различных сферах. Мы и сегодня, сами того не понимая, во многом продолжаем следовать эстетическим пристрастиям «Испанки» (как ее неприязненно называли подданные).
Императрица Евгения (1826 – 1920), родоначальница современной моды Главное историческое достижение Евгении состоит в том, что она вернула Парижу после многолетнего прозябания статус столицы мира. Париж, каким мы его знаем сегодня: бульвары, османовские дома, фасады Лувра, опера Гарнье – в значительной степени сформировал современные критерии «шика» и гламура, а все эти несколько кичеватые нарядности были отражением вкусов женщины, которую в девичестве звали Еухения Монтихо и которая в течение недолгих 17 лет была императрицей французов.
Парижу и прежде случалось занимать вакансию центра мировой моды – во времена Жозефины, или мадам де Помпадур, или мадам де Ментенон, - но в середине ХIX века благодаря дамским журналам, телеграфу, всемирным выставкам, пароходам и железным дорогам скорость путешествий и распространения культурной информации многократно возросла. В Петербурге и в Нью-Йорке модницы чуть ли не назавтра узнавали о том, как на последнем балу была одета императрица Евгения, как изменились при ее дворе прически, нужно ли носить кринолин или пора с презрением от него отказываться, да какого объема надлежит быть турнюрам.
А поскольку Евгения по природной конституции была сухощава и, как женщина умная, руководствовалась принципом «делай из дефектов эффекты», она намеренно подчеркивала нарядами свое экзотическое телосложение, да еще окружила себя целым цветником придворных дам той же комплекции.
Сегодня мы сказали бы, что эти девушки относятся к категории среднеупитанных, но в те времена знаменитая картина Винтерхалтера, вероятно, производила впечатление парада скелетов: Недокормленные красавицы С этой точки зрения любопытным памятником меняющихся взглядов на женскую красоту является роман «Анна Каренина», в котором Лев Николаевич, противник всяческих вредных модничаний, противопоставляет настоящую, естественную красавицу Анну (на ее полноту автор постоянно обращает наше внимание) изломанной и насквозь европеизированной Бетси Тверской с «ее длинным белым лицом» (см. вышеприведенный портрет) и неприятной сухопаростью. Но это уже плач по уходящему канону красоты. Отныне в западном мире будет царствовать противоестественая красота княгини Тверской.
Мужчин, как обычно, никто особенно не спрашивал. Большинство из них еще долгое время по-прежнему втайне предпочитали полненьких, но признаваться в этом вслух уже не осмеливались. Стандартный секс-компромисс самца из верхних слоев общества в конце 19 и начале 20 века выглядел так: дома - модно тонкая одухотворенная жена, а в борделе, где можно не прикидываться, - грудастая и задастая Зизи.
Потом, с появлением кинематографа, по толстушкам был нанесен окончательный удар. Голливуд завершил промывание мужских мозгов, и мужчины смирились с тем, что тонкое желаннее толстого.
Вот несколько самых легендарных красавиц европейской истории. Смотрим, любуемся. Диана де Пуатье, повелительница сердца Генриха II
Королева Марго, из-за которой в буквальном смысле потерял голову прекрасный де ля Моль
Мадам де Ментенон, подруга Короля-Солнце
Екатерина Первая – безродная полонянка, женившая на себе Петра Великого
Несравненная мадам де Помпадур Красота этих лиц, потрясавшая современников и покорявшая сердца альфа-самцов, нам сегодня кажется сомнительной, верно? Екатерина Скавронская, на мой вкус, просто страшилище. Ну, мадам де Ментенон еще туда-сюда, однако ей бы в фитнес походить, на диете посидеть.
В том-то и штука. При всех различиях во внешности ослепительные красавицы былых времен имеют одну общую (и обязательную) тактико-техническую характеристику: они толстые или, по меньшей мере, полные.
До 19 века худая женщина по определению не могла считаться красивой, это был бы оксюморон. Само слово «добрый» означало «толстый» («раздобрел» - то есть «стал лучше»), а «худой» было синонимом слова «плохой». Так повелось, вероятно, еще с первобытных времен, когда еды постоянно не хватало и корпулентная подруга жизни на худой (again!) конец могла пригодиться в качестве продукта питания. Менее кровожадная версия предполагает, что с толстой женой/любовницей в плохоотапливаемых средневековых опочивальнях теплее спалось. Ну и репродуктивная функция, особенно важная для родовитых особ, которые и определяли вкусы, конечно, выглядит более перспективной при наличии широких бедер и мощного бюста. Остальные части тела значения не имели, и кривые ноги никак не могли понизить рейтинг чаровницы из-за недоступности взорам. У испанских королев, как известно, ног вообще не было.
Я однажды призадумался, а где и когда, собственно, (и с кого) утвердился современный канон женской красоты? С каких пор пухляшки и толстушки перестали считаться королевами красоты, вытесненные худышками и замухрышками?
Вот результат моих скромных и доморощенных изысканий (если ошибаюсь, пусть специалисты меня поправят).
Место баталии, где Полнота была разгромлена Худобой - город Париж.
Момент исторического перелома – пятидесятые и шестидесятые годы XIX века.
Виновник: императрица Евгения, супруга Наполеона III.
Эта дама, о которой я , вообще оказала огромное, определяющее влияние на наши нынешние представления о красивом в самых различных сферах. Мы и сегодня, сами того не понимая, во многом продолжаем следовать эстетическим пристрастиям «Испанки» (как ее неприязненно называли подданные).
Императрица Евгения (1826 – 1920), родоначальница современной моды Главное историческое достижение Евгении состоит в том, что она вернула Парижу после многолетнего прозябания статус столицы мира. Париж, каким мы его знаем сегодня: бульвары, османовские дома, фасады Лувра, опера Гарнье – в значительной степени сформировал современные критерии «шика» и гламура, а все эти несколько кичеватые нарядности были отражением вкусов женщины, которую в девичестве звали Еухения Монтихо и которая в течение недолгих 17 лет была императрицей французов.
Парижу и прежде случалось занимать вакансию центра мировой моды – во времена Жозефины, или мадам де Помпадур, или мадам де Ментенон, - но в середине ХIX века благодаря дамским журналам, телеграфу, всемирным выставкам, пароходам и железным дорогам скорость путешествий и распространения культурной информации многократно возросла. В Петербурге и в Нью-Йорке модницы чуть ли не назавтра узнавали о том, как на последнем балу была одета императрица Евгения, как изменились при ее дворе прически, нужно ли носить кринолин или пора с презрением от него отказываться, да какого объема надлежит быть турнюрам.
А поскольку Евгения по природной конституции была сухощава и, как женщина умная, руководствовалась принципом «делай из дефектов эффекты», она намеренно подчеркивала нарядами свое экзотическое телосложение, да еще окружила себя целым цветником придворных дам той же комплекции.
Сегодня мы сказали бы, что эти девушки относятся к категории среднеупитанных, но в те времена знаменитая картина Винтерхалтера, вероятно, производила впечатление парада скелетов: Недокормленные красавицы С этой точки зрения любопытным памятником меняющихся взглядов на женскую красоту является роман «Анна Каренина», в котором Лев Николаевич, противник всяческих вредных модничаний, противопоставляет настоящую, естественную красавицу Анну (на ее полноту автор постоянно обращает наше внимание) изломанной и насквозь европеизированной Бетси Тверской с «ее длинным белым лицом» (см. вышеприведенный портрет) и неприятной сухопаростью. Но это уже плач по уходящему канону красоты. Отныне в западном мире будет царствовать противоестественая красота княгини Тверской.
Мужчин, как обычно, никто особенно не спрашивал. Большинство из них еще долгое время по-прежнему втайне предпочитали полненьких, но признаваться в этом вслух уже не осмеливались. Стандартный секс-компромисс самца из верхних слоев общества в конце 19 и начале 20 века выглядел так: дома - модно тонкая одухотворенная жена, а в борделе, где можно не прикидываться, - грудастая и задастая Зизи.
Потом, с появлением кинематографа, по толстушкам был нанесен окончательный удар. Голливуд завершил промывание мужских мозгов, и мужчины смирились с тем, что тонкое желаннее толстого.
