1,5 месяца vs 3 года

У меня есть фотография, на которой Алисе 1,5 месяца, а мужу 372. И они спят. В абсолютно одинаковых позах спят, откинув руки назад, повернув голову налево, и лицом изображают одинаковую безмятежность.

Но примечательна на этой фотографии не зашкаливающая мимимишность, а постельное белье. Вообще, больше всего на свете я люблю белое постельное белье. Не обязательно кипельно-белое, пускай будет слоновая кость. Но не маки! Маки, лютики и прочие эротические фантазии вызывают во мне желание надеть ситцевую безразмерную ночнушку в полевых цветах и непременно с длинными рукавами, густо намазать лицо жирным кремом и забыться тревожным сном в позе «Панночка помэрла». Не знаю, почему так. Особенно не понятно, почему у меня до сих пор нет такой ночнушки, потому что цветастого постельного белья - завались. Я очень счастливый человек. Всё это - подарки.

Меня спрашивают: «Что тебе подарить?» Я долго думаю, размышляю и вспоминаю, что в лютиках спать уже невыносимо и говорю: «Комплект постельного белья!» Меня спрашивают: «А какого цвета?» Я говорю: «Главное - однотонное». Задаю вектор. И не акцентирую внимание на оттенке, чтобы не напрягать человека долгим поиском непременно белого. А его хрен найдешь, кстати. Проходит время и человек приносит белье с самкой леопарда во весь рост. И самка эта прячется в зарослях. В буйных, очень буйных зарослях. С диковинными тропическими цветами и невиданными зелеными листьями. И для усиления красивости и логичности добавлено ночное небо, щедро усыпанное звездами и увенчанное луной. Судя по фазе, 29-й сатанинский день. Смотришь и чуть не плачешь от красоты.

Так вот на той фотографии представлен почти весь ассортимент нашего постельного богатства. Наволочка у мужа желтая с фиолетовыми лепестками, моя - синяя с ромашками, простынь - цвета фуксии с абстрактным геометрическим рисунком, пододеяльник с леопардом. Смотришь и сразу понимаешь - зима, утро, шатер, цыгане еще не проснулись. И еще сразу вспоминаешь, что младенец в доме - это апокалиптическое явление. И что на этой фотографии изображено, как Алиса срыгивала так, будто это ее жизненное предназначение. А я производила молоко в таких масштабах, будто моя миссия - накормить всех детей Земли. Поэтому постельное белье у нас всех цветов радуги и мне, там за кадром, уже давно всё равно, белое оно или нет. Главное - спят. А так же на этой фотографии изображено, как я с 6 утра и до 9 беспрерывно кормила грудью, а потом бесшумно отползла, как молодая и гибкая женщина-кошка, на цыпочках пробралась на кухню, чтобы за один укус сожрать бутерброд и залпом выпить чай. И из-за того что вместо мозга тогда было 3 литра пролактина, я взяла телефон и так же на цыпочках пробралась обратно в комнату, не дыша и противореча всем законам физики, потому что спящий младенец - это как снаряд второй мировой войны. Надо быть ооочень осторожным. Очень тихим. Надо научиться телом быть в другом измерении, а ушами - здесь. И вот я подкрадываюсь к ним и фотографирую, потому что они спят одинаково и у каждой нормальной матери должна быть такая фотография. Фотографирую, а звук в телефоне выключить забыла. Поэтому звонко срабатывает щелчок затвора, все одновременно открывают глаза и мне страстно хочется убиться об леопарда на пододеяльнике, потому что 5-минутка свободы подошла к концу и магниты на холодильнике уже ждут, когда мы столбиком придем смотреть их первый раз. А потом придем - второй, потом - третий, потом - сто семнадцатый.

А сейчас Алисе три года. Три! И какой же это кайф. И тело мое вернулось в это измерение, и кофе я пью не торопясь, и постельное белье у меня одного цвета. И теперь я на законных основаниях могу изрекать всякие истины, типа: «Не верьте, когда говорят, что легче становится после 3-х месяцев. Легче становится после 3-х лет».