Пугающая Москва
Тревожные мысли. Как с ними справиться?Настраивала-настраивала я себя перед поездкой, самовнушалась-самовнушалась, но психолог из меня, как я и предполагала, вышел аховый. Три года без Москвы, послеродовые сдвиги сознания, угроза терроризма и другие природно-социальные катаклизмы не давали спокойной жить и радоваться предстоящей поездке.
Первый свой шаг в метро с Казанского вокзала я делала не просто с осторожностью, а как бы даже на цыпочках, с полной готовностью бежать назад в любую секунду – бежать на тех самых цыпочках, с чемоданом и языком через плечо.
Возле метрополитеновской кассы в руки я себя брала очень жестко. Запретила думать о чем бы то ни было. Только о конечной цели путешествия. Ни один москвич и ни один «гость столицы» не сможет понять всю ту бурю эмоций, что мне удалось испытать на отрезке Комсомольская-Белорусская. Всего три станции. Для меня – полгода жизни как минимум.
Запугивать меня неожиданно начали не шахиды, а собственные босоножки. На эскалаторах шпильки намертво впечатывались в бороздки ступеней, и пару раз я подверглась серьезной опасности быть зажеванной эскалаторной мясорубкой. Дальнейший путь проделывала на тех самых цыпочках, которые изначально готовила для побега.
Ну и, конечно, шахиды. Как там? Власти знают о готовящихся терактах заранее? Наряды милиции по всему метро расставляют? Усиленные наряды? Не один-два милиционера (не поворачивается язык и клавиатура на полицейского), а целый наряд? Так и есть. На Комсомольской человек десять в форме и все усиленно о чем-то совещаются по рациям. Прощай, жизнь, прощай, ББ, - подумала я и шагнула в первый вагон.
Как ни странно, до нужной мне станции удалось доехать без видимых происшествий.
От шока отойти я не успела. Завтрак-душ и снова в путь. Снова метро. По плану торговый центр.
…Перед поездкой в Москву я больше всего переживала о двух вещах – о дочке и о тротиле. По приезду, тротил вытеснил из головы не только дочку, но и все остальное содержимое.
И только в «Метрополисе» меня слегка отпустило. Здесь на смену взрывчатке пришли мысли о Кире. Так на долго мы не разлучались никогда. Самая большая наша разлука за последние три года (время в животе я тоже считаю – Кира ведь уже была) оставляла одни сутки, под конец которых я начала изводить всех вокруг: а поехали домой, а когда домой уже, давайте собираться домой, домой-домой-домой. Теперь же нам предстояли целых пять дней.
За эти дни мне удалось испытать всю гамму ощущений, которую испытывают люди, не могущие иметь детей. Раньше я им просто сочувствовала, жалела, но, как оказалось, их чувств даже отдаленно не могла себе представить. Вокруг же все просто кричит о том, как нам необходимы «братья наши меньшие»: социальная и коммерческая реклама, самые симпатичные магазинчики, самые вкусные полки в супермаркетах, мамочки с колясками. Уже через полчаса мне начало казаться, что дети наступают и окружают. Меня охватила тоска и паника. Дайте мне моего ребенка!!! Срочно!!! Прямо сейчас!!! Хочу обнять, зацеловать, хочу слышать ее голосок. Позвонила. У них все отлично – мама на работе и по ней особо не скучают. Обидно даже немного.
Набрав с пару-тройку десяточков пакетов и пакетиков, мне опять пришлось спуститься в обитель зла. До кольца доехали без особых происшествий. «Будьте взаимовежливы, уступайте места инвалидам, пожилым людям, лицам с детьми и беременным женщинам». После кольца суровый мужской бас пластинку сменил: «Будьте бдительны, незамедлительно сообщайте о подозрительных вещах и предметах, оставленных без присмотра». Так и есть – органы знают о готовящемся теракте, не спроста про беременных женщин забыли. Ох расшатались мои нервишки после родов, ох расшатались…
После кольца беременные женщины и инвалиды вернулись. Я выдохнула.
Уже к концу первого дня скитаний по столице я заметила, что эскалаторы стали относиться ко мне более дружелюбно. Завышенная самооценка списала это на мою возросшую ловкость. Я даже немножко возгордилась собой.
Страх перед эскалаторами исчез. Остались шахиды. И гигантская улитка по кличке Борман, наедине с которой мне пришлось провести первую половину следующего дня. Собеседник из него, скажу я вам, никакой. Два раза я его пыталась погладить, несколько раз предлагала его съесть. Никто инициативу не поддержал. Пришлось уходить на встречу с мировым терроризмом голодной и морально неудовлетворенной.
К концу второго дня я догадалась осмотреть свои каблуки. Как выяснилось, ловкости не прибавилось ни на грамм, зато новенькие набойки отлично мимикрировали в условиях каменных джунглей и дырявых лестниц – новообретенная ими форма блина меня расстроила. Но жизнь сильно облегчила.
Хотя в метро я продолжала приглядываться ко всем лицам подозрительных национальностей. Да простят меня эти лица. В качестве небольшой компенсации могу предположить, что и ко мне кто-то мог приглядеться – не самая русская у меня внешность, не самая.
Под мое подозрение попадали все.
Девушка с ног до головы в платках и тканях. В тот поезд не села четверть перрона как минимум. Я в их числе.
Беременная женщина лет шестидесяти. Не верю я в такие чудеса медицины. Не очень хотелось, чтобы ее похудательный пояс под кофтой оказался в тротиловом эквиваленте. Но живот был явно не жирового происхождения.
Пожилой китаец с ноут-буком. Успокоила только сумка от ноут-бука – вряд ли деловому человеку настолько надоела жизнь. Благо, мысль о том, что сумка для компьютера была взята для отвода глаз, пришла мне много позже встречи с жителем рисовой долины.
К концу третьего дня я лишилась остатков нервов и набоек окончательно. Пришлось перейти на вьетнамки. В дорогих магазинах косились неодобрительно.
В четвертый и пятый день бояться я перестала. Лимит трусости был исчерпан.
Сейчас я сижу в мягком кресле за родным ноутбуком, и метро мне не светит еще как минимум год. На фоне таких перспектив и удачно-таки окончившейся поездки недавние страхи мне кажутся как минимум смешными, а как максимум глупыми. Но в тот момент так не казалось.
Паранойя… Страшно… Это лечится?
PS. Да, был у меня еще один московский страх. Как прореагируют коллеги на мое новое место работы. Ждала привычной реакции – фальшивых улыбок и глаз с субтитрами: “Ну ты и дура неразумная - ни на что больше не годная». Я сильно ошиблась. Коллеги искренне радовались, с интересом расспрашивали о подробностях и просили писать об успехах. Мне даже показалось, что некоторые были готовы махнуть в учителя вслед за мной. Еще одно подтверждение, что «мой круг» меня понимает, а пальцем у виска крутят в основном те, кто сам никак не может самоутвердиться и деньги им видятся единственной добродетелью.
