Нашла в газете СТРЕЛА репортаж про своих бабулю и пробабушку..и даже Ника попала в рассказ..прочтите,может вам будет интересно..
Вышивальщица с железной дороги
У Евдокии Богдановой уже праправнуки. 18 февраля на ее столетний юбилей соберутся пять поколений семьи. И снова будут звучать истории из жизни длиною в целый век.
Вышивальщица
Дочь Людмила с гордостью рассказывает: “Мама родилась в семье кузнеца (из пяти детей она была самая младшая). Они жили в деревне Яблоневка, это там, где сейчас станция метро “Ладожская”. Какое может быть в деревне образование... Но родители сказали: “Надо нам Дуняшу выучить!” И маму отдали в школу вышивальщиц. Ее научили и художественной глади, и технике ришелье, филейной работе, не говоря уже о вышивке крестиком! Она вышивала целые картины!”
Евдокия вышла замуж в 20 лет. Дмитрий Богданов был вдовцом, его первая жена умерла, оставив маленького сына.
– Мы жили на Петроградской стороне, очень хорошо, – вспоминает Евдокия Николаевна. –
Дмитрий работал механиком-лекальщиком на заводе. У него был высокий разряд, его ценили за золотые руки. Как-то ему дали особый заказ – подарок для Кагановича, который тогда курировал железную дорогу. Муж сделал миниатюрную товарную станцию, паровозики, вагончики – все было настоящее, двигалось! Я могла не работать, мы ходили по музеям, в театры. В тридцать третьем году у нас родилась Людмила, а в тридцать восьмом – Николай.
В сорок первом году мы переехали в Лахту, новоселье отмечали 22 июня...
О том дне у ее дочери осталось вот такое воспоминание: “Я гуляла на улице, и мать вынесла мне бутерброд со шпигом. Мне было восемь лет. А я шпиг не любила и выбросила его. Потом, в блокаду, сколько раз я вспоминала тот кусочек и думала: вот бы сходить и подобрать – но его там, конечно, уже не было...”
Дмитрий Богданов умер от голода, за станком, повторяя “Дайте хлеба”. А вышивальщица Евдокия пошла работать на Октябрьскую железную дорогу.
Стрелочница
Это была тяжелая работа. Мужчин не хватало, Евдокии и другим женщинам приходилось разгружать товарные вагоны с бревнами, таскать мешки с песком. Там она надорвалась...
Было очень холодно. Слабая женщина брала двуручную пилу и в соседнем саду валила березы, толстые стволы которых было и не обхватить. Хлеба давали по 125 грамм, на нее и дочку. Младший сын умер, а сына мужа эвакуировали вместе с ремесленным училищем в Челябинск. Он всегда называл мачеху тетей Дусей, а в последнем письме от него было: “Здравствуй, дорогая мама! Наша группа вся разбежалась, я иду пешком в Ленинград”. Больше его никто не видел. Мальчишка, 14 лет, он потерялся, и как ни искала его семья, ничего не вышло...
– Карточки, которые нам выдавали от железной дороги, были прикреплены к магазину. Иногда туда привозили крупу. Я получала стакан, добавляла хлеба и варила на целом ведре воды. Этот горячий суп хлебали три или четыре раза в день. Когда от немцев освободили Грузино, меня перевели работать туда. Там рядом квартировали солдаты. По карточке время от времени давали водку, я меняла ее у них на овес. Целый мешок за бутылку. Овес запаривали, прокручивали в мясорубке, варили. На этой каше мы набрали сил, поправились. Так выжили.
В память о Победе у Евдокии Николаевны множество юбилейных медалей и три самых дорогих – “За оборону Ленинграда”, “За отвагу” и “За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.”.
После войны, когда жизнь обрела какую-то стабильность, пришло время заняться своим здоровьем. В железнодорожной больнице врачи осмотрели Евдокию Николаевну и только покачали головой. Когда Людмила спросила, что же у мамы болит, ей ответили: “Все. У нее здоровой осталась только кожа...”
С железной дороги, которой было отдано так много сил и жизни, Евдокия Николаевна ушла и посвятила все свое время внучкам Татьяне и Наталье.
Бабушка
Наталья рассказывает, что Евдокия Николаевна ее вырастила: “Она меня научила вышивать, шить, делать мягкие игрушки, работать руками. Даже писать поздравительные открытки – и все это до школы! Мы ходили по музеям, обошли все, и не по одному разу. В Русском музее, помню, бабушки, которые там сидели, так умилялись! Потому что Евдокия Николаевна притворялась, что она не видит без очков, а я, пятилетняя, подходила к картине, читала название, имя автора...” Сейчас Наталья зарабатывает как раз шитьем. Говорит, это особенное ощущение, когда тебе приносят ворох ткани, а ты творишь из него красоту...
У старшей внучки Евдокии Николаевны двое детей, Евгений и Екатерина, у младшей – дочь Алена. А на Рождество она общалась со своей прапра-внучкой Вероникой. На очереди – праправнук Данила. История продолжается.
В. Кизилова