С удивлением обнаружила, что Олегу уже полтора месяца... То ли из-за поздней "выписки", то ли из-за постоянного примера "взрослого" Димки перед глазами - стойкое ощущение, что Олежка совсем маленький, только-только родившийся крошка. А тут оказалось, что малыш вовсю улыбается, причем вполне адресно и осознанно, пытается "гулить", глядя в глаза собеседнику, старательно плюхается на бок, когда его выкладываешь на живот, и, вообще, проявляет все признаки младенческого "мама, я уже не просто плюшевый хомяк у твоей титьки!"
Привыкаем к новому составу семьи. Мой хомячок-первенец осваивает роль старшего брата: он очень трогательно пытается гладить Олежу по головушке, прикладывается губами личику - целует (ни я, ни Стас, кажется, не удостаивались такого), обхватывает ручонками братика и старается унести на кровать (деликатно страхую малого, не мешая Димушке думать, что играет первую скрипку).
Конечно, сын, прежде всего, копирует меня в обращении с малышом - а уж я изо всех сил поддерживаю эти порывы - пока не проснулась в Диме осознанная ревность к братику. Не сказать, что этой самой ревности нет совсем, чего уж там - первые два дня Дима плакал, когда видел Олега на руках у папы - мне сие прощалось, поскольку Димушка, к сожалению, от меня сильно отвык за месяц (тема отдельная и болезненная). Зато сейчас близость со старшим сыном все увереннее восстанавливается, а Олежка на моих руках все равно уже воспринимается Димой как должное (не было бы счастья, да несчастье помогло…).
Ну а я… А я учусь быть мамой деток-погодок. Сегодня вот в порядке локального «армагеддона» (компьютер предлагает заменить слово на "гедонизма" - издевается, гад) одновременно пришлось укладывать на дневной сон обоих сыновей, кричащих благим матом на весь дом. Легла на диван, извернулась буквой «зю», устроив одного у груди, а другого на своем плече. Лежу, умудряясь гладить одного и целовать другого в макушку, и понимаю - блин, до чего мне хорошо, между моими котятами-ноябрятами, и фиг с ней, с затекшей шеей и недоваренным супом на плите...
Димкина вселенная все объемнее и многогранней - целая эволюция происходит за считанные месяцы. Повседневная суета не всегда дает мне вглядеться в тонкости этого процесса, но иногда сын выдает «на гора» такие осознанные «пируэты», что только так и понимаешь, сколько новых звезд зажглось в его головушке, какие планеты заняли свои орбиты за такой короткий срок.
Оба детеныша продолжают расти, а я почти перестала рефлексировать на каждом шагу относительно своей мам-пригодности (увы, почти, а не совсем). Мама, она, кажется, должна быть любимой и любящей, остальное все добавляется по вкусу в зависимости от убеждений, обстоятельств и настроения.
Одно время все думала о формулировке «идеальная мама» - вертела ее и так, и эдак, пока не пришла к выводу, что я ее просто не понимаю: зверь из той далекой страны, где обитает идеальная жена, идеальная дочь и просто ИДЕАЛЬНАЯ - но и там все они как-то очень порознь существуют, а не в одном существе, по-моему... Ну вот, скажем, идеальная мама для двоих и более детей может быть кем-то вроде "тяни-толкая" из "Айболита"... В общем, сплошной темный лес, да еще и с чудовищами. Там, глядишь, и такие зверюшки,как идеальные младенцы существуют - идеальные такие и, наверное, пластмассовые...
А вот, кстати, любимую маму сразу хорошо представляю. Любящую, вроде, тоже. На том и остановлюсь, пожалуй.
P. S. "Жила была идеальная мама. А потом у неё появились дети...
Тут и сказочке конец" (с)
Что вы знаете о любимых игрушках и жестоких родителях, не позволяющих обнимать такой красивый и родной папин уличный ботинок?! О, горечь мира сего...

Полно корыто
Гусей-лебедей намыто...
Около проруби белые голуби...
Или другие вариации на тему "как бы еще заговорить Диме те самые, которые не дают ни спать, ни есть... Никому"
Дождались первого зуба. Вот теперь спрашивается, чего нам без этого-то не жилось??
... 
Страсти слегка поутихли, но тут, кажется, приходит очередь второго...
Давно хотела написать про колыбельные. Изумительный жанр! Ярчайшее доказательство того, что фольклор «живее всех живых». Писала бы сейчас что-нибудь научно-статейное - обязательно бы на них акцентировала внимание. По большому счету, классика существования фольклорного текста: есть некая «сетка-матрица» мелодий и текста (в том числе, изначально авторские), а есть бесконечное количество импровизаций для каждого конкретного воплощения. Причем в канву песни незаметно вплетаются бытовые фразы - например, просьба мужу выключить свет / открыть окно (знаменитое «Вот спасибо, хорошо! Положите на комод!»), меняются местами строки и создаются собственные варианты. И выходят такие гибриды, как «Ложкой снег мешая, Димку я качаю, Что же ты, глупышка, вопишь…?» и «Баю-баю-баюшки, прилетели (ну вот почему они у меня всегда прилетают?) заюшки, Закрывай скорее дверь, Вроде, он уже заснул (Стасу, соответственно)…» и т.д. Ребенок все равно не понимает отдельных слов, но слушает мамин голос и успокаивается под монотонное пение. Таким образом, жанр выполняет сразу целую кучу функций: от практических до «культуро-сберегающих». Дискурсы переплетаются, фольклор процветает, дите спит. Все довольны! :-)

Пока мы не знали пол малыша, я долго пытала мужа традиционным вопросом: кого он все-таки хочет больше, - на что после очень мужественного сопротивления (вопрос-то провокационный, ибо, понятно, что кто бы ни родился - тот и самый любимый), получила не менее традиционный ответ - сына все же больше. А почему? Потому что: во-первых, хочется передать «наследнику» фамильные черты, а во-вторых, хочется совместных игр (как же можно мальчику, каких-то 20-ти с существенным хвостиком лет, не мечтать о радиоуправляемых машинках, «лего-техно» и прочих увлекательных мальчиковых плюшках? :)
Укачиваешь это чудо капризное, ждешь-ждешь, когда же сынок глазки закроет, наконец, чтобы в кроватку положить! А заснет - прижмешь к себе, губами к макушке пушистой прильнешь и поймешь, что никакой кроватки не хочется, хочется просто вечность вот так вот сидеть с ним и все...
Ну здравствуй, кризис 12-ти неделек, я готова. Любовь мне в помощь. 

Ты где-то в совсем уж неведомых далях,
В мирах неизвестных, забытых давно.
Откуда ты шепчешь мне: «Вот он я, мама!»?
Откуда я слышу тебя, мой родной?
Ведь нет еще звуков, чтоб вымолвить слово,
Ведь нет этих слов, чтоб услышать тебя...
Есть тихое «мама» неявленным зовом,
Есть - «знаю, я рядом» - не словом - любя…
А где это «рядом» - не знаю ответа.
Ты здесь и не здесь, ты «уже» и «еще»,
Отдельно от мамы тебя еще нету,
Но чувствую, в мире ты очень давно…
И будут еще и слова, и ответы -
Я тысячи сказок тебе расскажу…
Пока же - без слов - «я люблю тебя, милый» -
Тому, кого нежно под сердцем ношу.
Перевалова Дарья (Tairna)