Alena - страница 24

Хорошо, что дети растут постепенно. Шла сегодня мимо школы, а там девочки подростки. В классическом отрицательном понимании этого слова. Кеды, ресницы, Вася не любит, Костя козел, Света дура, наушники, Сплин, мокрый снег. Я посмотрела на них и подумала: «Ну нееет… Моя Алиса? Такой? Да никогда в жизни не станет».

Или вот, например, придешь в детскую поликлинику, а там грудничковый день и грудничковая очередь, соответственно. В среднем по коридору всем месяц с копейками. Микроскопические. У кого-то щеки такие, что глаза не открыть, кто-то истошно орет квадратным ртом, а кто-то только что проснулся и у него такое счастье и блаженство на лице, что весь этот коридор сразу обретает смысл. Только груднички умеют так просыпаться. И думаешь: «Моя Алиса? Была такой? Да не может быть».

Есть вещи, на которые я ни за что не буду тратить много денег. Например, я никогда не куплю эко-огурцы, которые стоят в два раза дороже обычных, или, например, йогурт без ГМО, потому что считаю это бредом. А еще я никогда в жизни не куплю себе дорогой гель для душа или мыло для тела. С большей вероятностью я отдамся эко-огурцу, но не мылу.

Почему-то так сложилось, что мне абсолютно все равно, чем мыть тело. Тело мое оказалось на редкость неприхотливым в этом смысле. Мне абсолютно незнакомы ощущения «я вышла из душа и меня всю стянуло», у меня никогда ничего и нигде не сохло, не трескалось, не облупливалось и не падало со стуком на кафельный пол. У меня даже нет крема для рук. Но я не совсем безнадежна, потому что с лицом и волосами отношения совсем другие, более платонические и яркие. Но, опять же, выборочно. Крем для шеи, крем под глаза, крем на глаза, крем для мочек ушей, крем для межбровной морщины - это всё как эко-огурцы.

Алиса два дня ходила в садик и занемогла. Занемочь она решила в 4 утра и сразу с температурой 39,5. Наша бабушка, узнав эту новость по телефону, отреагировала классически - заохала и запричитала так, будто я ей сообщила, что мы только что выжили в авиакатастрофе, но пострадало 99% тела.

Потом весь день, в показательном выступлении «Девочка и ОРВИ», Алиса демонстрировала рекорды по росту температуры и фиксации ее на отметке 40 С. Я её сбивала и так, и сяк, и наперкосяк. Но Алиса лежала тряпочкой и исключительно на полу. В вопросах болезней я вообще ни разу не истеричка, но к ночи, когда Алиса выиграла всё золото, я поняла, что терплю фиаско в неравном бою с 39,8, и вызвала неотложку, чтобы живой человек-врач ртом мне сказал, что всё ок, организм борется. Ну и, возможно, как-то посодействовал в этой борьбе.

Когда покупаешь настоящий свежий ржаной хлеб, испеченный по старому рецепту и не задушенный пакетом, то в эту же секунду хочется съесть его корочку. И я всегда ем. Точнее, ела. Сейчас ест Алиса. Потому что корочка одна, нас две, а муж смирился. А если хлеб еще и горячий, то вместе с корочкой хочется съесть его весь полностью. Я так никогда не делала, потому что хлеба много, а жопа у меня одна.

А в детстве всё было не так. Мама никогда не разрешала есть свежий хлеб, если еще не закончился предыдущий. Говорила: «Нельзя! Съешь корочку завтра». А завтра корочка уже не такая. Когда тебя всю ночь душат пакетом, сложно оставаться хрустящей. И ее завтрашнюю есть совершенно не хочется. Она становится обычной.

Уже месяц я выбираю себе спортивный клуб. Мне нужен бассейн. Мне нужна такая физическая нагрузка, чтобы одновременно напрячься и расслабиться. Я не хочу делать выпады, приседать, очень не хочу приседать со штангой и совсем-совсем не хочу бегать. Если меня повесить на турник, я не смогу подтянуться, но смогу сильно раскачаться и уйду грустная. Поэтому самое главное, что должна приносить физическая нагрузка, - радость: моральную и физическую. Когда тело радостное, оно сразу подтянутое и вообще. Вот, например, если я бегу, то я прямо ненавижу всё мироздание и грудь в отдельности. И когда я прибегаю к финишу, то могу убить, если меня спросят «ну как ты?»

Ехали недавно с мужем по загородной трассе, которая относительно новая. Ну как ехали. Стояли в пробке. День был что-то типа вечера пятницы, и все спешно покидали город максимально полным составом. Люди по пятницам ведут себя точно так же, как в американских фильмах про то, как над городом нависла неведомая железная хренотень космического происхождения, размером с гору Арарат, а из земли меж тем повылазили неведомые существа, размером с Родину-мать и с ярко выраженным желанием разрушительного характера. В общем город в опасности. И все начинают его в панике покидать, любыми способами и одновременно. Вот вечером в пятницу всё точно так же, только без паники и с кондиционерами. Но есть и те, кто выше кондиционеров и у них обязательно есть музыкальный слух. Поэтому они открывают все окна в машине и потеют под радио «Дача» на максимальной громкости и минимальной скорости.

Так и не научившись ходить (потому что всегда бегает), Алиса теперь учится летать. Каждый вечер после душа она с визгом выбегает из ванной в каплях воды, в чем мать родила и в белом полотенце на плечах. Полотенце - это крылья. Крыльями она отчаянно машет.

Самые лучший, по мнению Алисы, способ борьбы с гравитацией - это прыжки. Версия лайт - просто хаотичные прыжки с полотенцем по комнате. Продвинутая версия - прыжки с дивана на максимально дальнее расстояние. Чтобы добиться продолжительного и ровного полета, надо прыгнуть изо всех сил и с грохотом обрушиться на пол. Звук раздается такой, что соседи даже не ругаются. Потому что нельзя одновременно ругаться и сильно недоумевать. Ведь невозможно же предположить, что такой по силе звук может издавать маленькая хрупкая 3-летняя девочка, длинные реснички, розовые щечки.

Почти месяц я с Алисой прожила на даче у мамы, что с одной стороны звучит как «ах, какой воздух, какие пейзажи, какая прекрасная божья коровка», а с другой стороны - «АААаааААААааААА!!!!». Бабушка у нас как радиоточка и даже лучше. Потому что у радиоточки есть кнопка «выкл», а у бабушки нет - она бесконечно прекрасна.

Она говорит примерно так: «Надень Алисе панамку, жарко. Где ее панамка? А она не хочет пить? Дай ей попить. Почитай Алисе книжку. Пора ужинать, покорми ее. Нарежь огурчик и помидорку. И хлеб дай. И ложку. Ее укусил комарик, помажь ей ножку. Ей не пора спать? Дай ей попить. И помидорку. Где Алисина панамка?».

На днях стою я в примерочной, и примеряю платье. А муж с Алисой где-то по торговому центру гуляют. И вот я кручусь туда-сюда, оцениваю себя сзади и вдруг леденею от ужаса, потому что скосила один глаз вниз (я так умею, у меня трехлетняя дочь), и он прицельно на сумку попал, как раз в то место, где обычно лежит телефон. И телефон там не лежит. Я не истеричка по натуре, поэтому сразу орать не стала, а сначала высыпала всё содержимое сумки, потом засыпала назад, потом еще раз высыпала, потом нашла птеродактиля, двух уток, пластыри обычные, пластыри с губкой Бобом. А телефона нет. Мужа с Алисой тоже нет, его номер я наизусть не знаю и они где-то в недрах огромного, многоуровневого, извилистого торгового центра, обмотанного эскалаторами.

И тут на меня обрушилось отчаяние, поэтому я купила платье и вышла из отдела.

Если просеять наш кинетический песок, то можно откликнуться на объявление «КУПИМ ВОЛОСЫ» и разбогатеть. Я не знаю, почему так. Я не хожу в образе Рапунцель целыми днями, не встряхиваю головой, как стриптизерша, каждый раз, когда муж проходит мимо, и не линяю, как кормящая мать. Но такое ощущение, что я не просто линяю, а безудержно линяю и только в кинетический песок.

А когда у меня был пушистый кот, то перед работой надо было встать на 10 минут раньше, чтобы успеть обработать всю себя липкими роликом: от каблуков, до шапки. Шерсть была везде и особенно в глазах. Если бы икея знала, сколько я потратила денег на эти ролики, то давно переименовала бы их в «Котикус лохматикос задолбатикос». А если бы он дожил до покупки этого песка, то через пару дней мы бы из песка слепили нового кота, и он бы великолепно держал форму, потому что один сплошной колтун.