Настя доула

Прогрессивные люди вечно твердят, что наша надежда в воспитании. Воспитание — это все. Но если воспитание неизмеримо важно, неизмеримо важна и домашняя жизнь. Все ведет к той простой истине, что домашняя работа — огромна, общественная же — мелка. Иметь дело с одним гораздо труднее, чем с тысячами. Вот от этого и бегут, когда бросают дом ради службы. Большой масштаб создает иллюзию успеха. Уход от частной жизни к общественной — это всегда и непременно переход от трудной работы к более легкой, от великой к более мелкой. Легче выписать квитанции или выдать письма сотне людей, чем обеспечить одного едой, беседой и поддержкой. Легче преподавать историю или географию сотне детей, чем бороться с нравом одного. 

Есть и другая иллюзорность, я бы даже сказал — другая безответственность в чисто общественных делах, особенно в учительстве. Учитель сеет семя, мать не только сеет, но и жнет. Учитель редко видит час беды. Но все это — одна из многих граней той же истины. Общественная жизнь не шире, а уже частной. То, что мы зовем общественной жизнью, сложено из кусочков — из встреч, впечатлений, дел; и только частная жизнь берет нас целиком.

Гилберт Честертон

«Вступление в брак не может содействовать служению богу и людям даже в том случае, если бы вступающие в брак имели бы целью продолжение рода человеческого. Таким людям, вместо того чтобы вступать в брак для произведения детских жизней, гораздо проще поддерживать и спасать те миллионы детских жизней, которые гибнут вокруг нас от недостатка не говорю уже духовной, но материальной пищи».

Л.Н. Толстой

"Я понимаю, что им хочется, так же как и адвокатам и другим, наживать деньги, и я бы охотно отдал им половину своего дохода, и каждый, если бы понимал то, что они делают, охотно бы отдал им половину своего достатка, только чтобы они не вмешивались в вашу семейную жизнь, никогда бы близко не подходили к вам. Я ведь не собирал сведений, но я знаю десятки случаев – их пропасть, – в которых они убили то ребенка в утробе матери, уверяя, что мать не может разродиться, а мать потом рожает прекрасно, то матерей под видом каких-то операций. Ведь никто не считает этих убийств, как не считали убийств инквизиции, потому что предполагалось, что это на благо человечества. Перечесть нельзя преступлений, совершаемых ими. Но все эти преступления ничто в сравнении с тем нравственным растлением материализма, которое они вносят в мир, особенно через женщин. Уж не говорю про то, что если только следовать их указаниям, то благодаря заразам везде, во всем, людям надо не идти к единению, а к разъединению: всем надо, по их учению, сидеть врозь и не выпускать изо рта спринцовки с карболовой кислотой (впрочем, открыли, что и она не годится)".

Сразу оговорюсь, что я не против медицины. Они спасают жизни и вообще молодцы. Но тут о других и о другом.

В конечном счете все наше земное творчество есть радость, переплетенная с глубокой тоской по совершенству и идеалу. Мы ощущаем в себе огромные возможности, осуществить которые полностью нам не дано. Горизонт и устремления безграничны, а человеческая жизнь коротка, как мгновение. Это касается не только творчества, но и свободы, и разума.

Откуда же такое несоответствие? Является ли оно неустранимой трагедией духа? Если бы наше тяготение к истине, добру и творчеству имело бы лишь призрачную основу, оно не владело бы человеком с такой силой. Поскольку эти порывы вложены в нас, они должны иметь возможность для реализации. Только в перспективе бесконечного развития человеческой личности, далеко за пределами ее нынешних условий бытия, обретает она подлинный простор. Только тогда разум, совесть, свобода, творчество не остаются бесполезным авансом, а приводят ее к вершинам подлинного богоуподобления. Иными словами, вопрос о возможностях человека есть вопрос о его бессмертии.

о. Александр Мень "Истоки религии. Том 1"

Хорошего много не бывает

Матери помогают мальчикам стать мужчинами.

В противовес привычным общественным опасениям по поводу близких отношений между матерью и ребёнком я выяснил, что на самом деле мальчики получают колоссальную пользу от материнской любви, особенно при том подоходе "нестыдящего" родительства <...>

Я убежден, что, поддерживая мать, мы поддерживаем ребёнка. И я считаю, что уверенные матери - это ключ к решению общественных проблем, касающихся мужественности, и к созданию нового кодекса настоящих мальчиков.

Материнская любовь не имеет ничего общего с изнеженностью, она, в действительности, делает мальчиков сильнее, эмоционально и психологически. Она не делает их зависимыми, а создаёт безопасный фундамент любви - связь, на которую мальчик сможет опираться всю свою жизнь, которая дарит ему смелость исследовать окружающий мир. И самое главное: отнюдь не делая мальчика "женоподобным", любящая мать играет ведущую роль в становлении его мужественности, ведь самооценке и силе характера необходима уверенность в своей мужской самости.

Двойные стандарты мужественности

В современном мире старый Мальчишеский кодекс ставит наших мальчиков перед двойными стандартами мужественности: с одной стороны, мальчикам говорят, что они должны действовать жётско, "по-мужски", с другой стороны - мы умекаем их в том, что они недостаточно "чувствительны" и "заботливы". Мои исследования показывают, что лучшее решение - это активная, смелая, сопереживающая мать, которая поможет мальчику примирить это противоречие между тем, каким он должен быть и как он должен/не должен себя вести. Иными словами, именно матери - первые женщины, вовлечённые в эмоциональную жизнь мальчиков - "учителя" маскулинности. Именно они учат мальчиков объединять оба компонента нашей противоречивой модели маскулинности, именно они внушают мальчикам чувство уверенности относительно собственных чувств, переживаний и поступков, из которых складывается эмоционально устойчивый и удовлетворённый мужчина.

(Уильям Поллак. Настоящие мальчики. Как спасти наших сыновей от мифов о мальчишестве. - Ресурс, 2013)

-------

Очень хорошая книга, читаю второй день, забросив остальные. Вот даже поделиться захотелось. Книга, которая говорит о любви к сыну, "разрешает" её. Не то, чтобы я переживала и сомневалась до этого, но всё равно помогает избавиться от всех этих шумов в голове, стереотипов и фраз, которые как робот говоришь, не задумываясь. Книга обо всех "ты же большой мальчик!", "ты же настоящий мужчина!", "мальчики не плачут!". (Недавно наблюдала клинический случай, когда женщина только родившемуся сыну внушала: "Ты же будешь хорошим мальчиком, не будешь у нас плакать!")

Меня это рвёт на части. Так же, как когда мне о моём играющем возле меня сыне двух с половиной лет говорят, что он какой-то "мамский" - поиграет, поиграет и опять ко мне приходит, обняться, поцеловаться. Так же, как когда говорят, что у него волосы как у девочки - мальчики же настоящие под машинку стигутся.

Мальчик не может быть ласковым на людях, не может играть в "девочковские" игры, не может стонать, плакать и капризничать. Не только дети, которые учатся у нас, взрослых, но и сами взрослые сразу вешают ярлыки "маминкин сынок", "чувствительный", "плакса".

В общем, советую мамам мальчиков, а также всем, кто хочет понять мальчиков в своих мужчинах и научиться с ними разговаривать.

После небольших, но горячих споров хочется доброго, светлого, вечного.

Честертон написал это стихотворение от имени нерожденного ребёнка, но во мне они отзываются совсем другой нотой - как мои собственные слова, как мечта о Другом Мире, как обращение к Отцу.

Устами нерождённого ребёнка Если низки -- травы, а лес -- высок,
Как в безумной книжке какой,
Если море сине взаправду там,
За моею хрупкой стеной,

Если круглый в небе висит огонь,
Чтоб меня обогреть извне,
Если волосы зелены на холмах --
То я знаю, что делать мне.

Я мечтаю, лежа во тьме, что там
Разноцветные есть глаза,
Грохот улиц и двери, с молчаньем их,
И телесные люди -- за.

И пускай там бури, но лучше мне
Быть одним из отвергших тьму,
Чем хоть целую вечность повелевать
Государством тьмы одному.

Если только позволено будет мне
Хоть на день оказаться там,
Я за милость эту, за эту честь
Баснословную -- все отдам.

И, клянусь, не вырвется из меня
Ни гордыни, ни жалоб стон, --
Если только смогу отыскать я дверь,
Если буду-таки -- рожден.

Читала Сартра. Показалось, что о современности, блогах, дневниках, о нас, в общем.

"...для того, чтобы самое банальное происшествие превратилось в приключение, достаточно его РАССКАЗАТЬ. Это-то и морочит людей; каждый человек - всегда рассказчик историй, своих и чужих, и всё, что с ним происходит, они видит сквозь из призму. Вот он и старается подогнать свою жизнь под рассказ о ней"

Сартр "Тошнота".

"Современное западное общество состоит почти на сто процентов из людей, которые после рождения стали жертвами, потому что были отняты от своих матерей. Возможно ли, чтобы это разделение, являющееся первым актом насилия, прошло без последствий? Исследования в области пренатальной и перинатальной медицины и психологии предоставляют всё новые доказательства - всё, что происходит в этом особо чувствительном периоде, влияет на будущее здоровье, а травмы в той или иной мере определяют жизнь индивида и сказываются на общество в целом. Врачи и медицинские сёстры, испытавшие на себе этот акт насилия, передают эстафету и дальше. Детей продолжают отделять от матерей, сразу после рождения их отправляют в ссылку. После девяти месяцев, проведённых в теплой, живой матке, их кладут в холодные, мёртвые постели. Это сродни ощущению смерти для них.

Если человек совершит убийство, о нём будут кричать заголовки всех газет, а то, что преступление иного рода происходит постоянно, как будто так и должно быть, никого не удивляет, словно это само собой разумеющийся порядок вещей.

В большинстве случаев способ обращения с младенцем как объявление ему войны. Может быть, именно в этом грубом отношении к новорожденным и кроются корни насилия и бессердечности, которые мы видим каждый день? Потенциал насилия зарождается уже в колыбели. Материнская любовь подвергается ампутации. Почти одна пятая часть рожающих женщин последнего поколения в развитых странах проходит послеродовой депрессией. «Думала отдать ребёнка на адоптацию, потому что чувствовала себя недостаточно хорошей для него»."

to be continued...